Папка

— У тебя заподозрили дизентерию и положили в больницу.
Нас к тебе совсем не пускали..
— А потом?
— Ты лежал совсем один в кроватке у окна и плакал..
Мы с папкой смотрели на тебя и тоже плакали

Дениска всегда как-то немного побаивался папку — хотя сцен с ремнём и чем-то прочим с его присутствием, вроде бы, почти и не было. Страх был связан с другими ассоциациями. И, что печально, не сопровождался каким-то особенным уважением, несмотря на кровные узы.

Негласная квота лояльности к родственникам всегда удивляла Дениску. Ведь объективно люди не становятся лучше или хуже, окажись они чьим-то братом, отцом или сыном. А если их дополнительно не возлюбить за родство, то это является чем-то аморальным и мерзким? Кто знает. К тому же, вполне вероятно, что иногда любовь может быть и неосознанной, противоречащей озвученным чувствам.

Так или иначе, папка в Денискиной памяти остался лишь в эпизодах.

Макароны

Эту историю Дениска знал только со слов мамы. Папку за что-то хотели посадить — но в итоге пожалели молодого отца и отправили пожить и поработать в Вязьму. Вот уж странное какое-то наказание. Мама с Дениской, по российской традиции, поехали с ним в эту ссылку. Поселились в какой-то комнате в общежитии и приготовились начать новую жизнь. Папка старался больше всех, приходя домой лишь раз в несколько дней очень уставшим и раздражённым. Забирал деньги, присланные бабушкой, и вновь уходил.

Соседи жалели маму и иногда делились с ней продуктами. В частности, макаронами. Дениске они очень понравились и он глотал их, не пережёвывая — улыбаясь и искренне не понимая, почему мама всё время плачет. Они ведь такие вкусные. Любовь к макаронам сохранилась на всю жизнь.

Холодильник

В целом, у папки был озорной характер. Да, он любил выпить. Но если сие безобразие происходило в отсутствие мамы, то это было Дениске, скорее, на руку — ведь его свободу теперь никто не ограничивал и он, наконец-то, мог заняться чем-то полезным.

В один из таких вечеров Дениска почти научился забивать гвозди. Ему уже давно очень хотелось научиться, потому что шли дни, недели и даже месяцы, а он всё никак не мог стать настоящим мужчиной. Ошибкой, пожалуй, разве что, был выбор холодильника в качестве мишени. Истратив примерно час времени на безуспешные попытки забить в его жестяную дверцу хотя бы один гвоздь, Дениска был взят с поличным на месте преступления вернувшейся с работы мамой. Досталось всем.. Память об этом прекрасном тихом вечере сохранилась в виде беспорядочных царапин и точек на белоснежной дверце холодильника, радуя глаз ещё долгие годы.

Ведро

Однажды в дверь комнаты, где жил Дениска, постучал кто-то из соседей по общежитию:

— Ваша комната дежурит на этой неделе, а полы в коридоре до сих пор не помыты!

Папка, конечно, расстроился, и Дениска сразу это понял. Нужно чем-то помочь. Тем более, он ещё не пробовал себя на этом поприще.

— Пап, давай я помою?
— Да ну куда тебе, ты же не умеешь.
— Пап, ну я же видел, я знаю, как нужно, что там уметь?

Папка принёс в коридор ведро и швабру. Взяв её в руки и оглянувшись в мрачную глубину общажного коридора, Дениска впервые в жизни почувствовал себя самостоятельным. Впереди замаячила перспектива прослыть самым лучшим ребёнком этого этажа — а может быть, и всего общежития. На такое не жаль ни времени, ни сил, ни воды.

Первый тревожный звоночек в голове у Дениски встрепенулся с приходом очередного соседа, который, перед тем, как войти в коридор с лестничной площадки, удивлённо разглядывал ручеёк воды, стремящийся к лестнице. «Наверное, нужно меньше лить воды на пол» — догадался Дениска. «Но ведь без воды пол не станет чистым? Она потом всё равно высохнет» — сразу же успокоил он себя.

Вода в ведре в какой-то момент закончилась, а набрать новую Дениске было, увы, не под силу. Немного подумав, он постучался в дверь к знакомым соседям:

— Тёть Тань, наберите мне ведро воды, пожалуйста.. Я полы мою. Сам!
— …

Несмотря на волшебное слово, тётя Таня почему-то не стала помогать Дениске, а сразу направилась в его комнату будить папку. Дениска тоскливо смотрел ей вслед, наблюдая, как тают на глазах все шансы стать лучшим ребёнком. Всё-таки, слишком много воды.

Впрочем, папка даже не ругался. И сам всё помыл.

Баня

— Возьми Дениску с собой в баню. Посмотри на него — он уже грязный, как чёрт!
— Пойдём, Дениска, я тебя в парилочку отведу, там кипяточек!
— Нет, я не пойду! Мама, я не пойду с ним!
— Он не хочет со мной идти.. Ну, своди его сама тогда. Я пошёл, меня мужики ждут.

Велосипед

К пяти годам у Дениски появилось что-то очень важное. Конечно же, это был велосипед. Свой. Двухколёсный. Стилизованный под маленький мотоцикл, с резиновыми гофрами на двойной вилке. Его купили в Москве, в центральном детском мире, вроде как за 47 рублей — невероятные деньги. Дениска был свято убеждён в том, что в общаге, да и, наверное, во всём его маленьком городке ни у кого не было такого красавца.

По приезде домой и распаковки волшебной коробки, папка сделал нечто такое, что привело Дениску в глубокое изумление: взяв плоскогубцы, он аккуратно и методично погнул каждую спицу в новеньких хромированных колёсах.

— Теперь, Дениска, если кто-то из больших ребят будет у тебя просить покататься, говори им, что спицы погнуты, нельзя тяжёлым ребятам садиться, сломается всё. И они отстанут.

В итоге Дениска так и поступал, всякий раз при этом внутренне удивляясь папкиной смекалке.

Вода

Однажды родители поехали с Дениской в соседний город. Он был крупнее и красивее, чем его родной. К тому же, через его центр протекала большая река. Просто огромная. Стоял жаркий день, и вся семья шла по длинному мосту. По его окончании было предложено искупаться.

Дениска ещё ни разу не купался в реке и боязливо заходил в воду. Родители уже были там и звали его к себе. Папка не вытерпел, подбежал, схватил Дениску подмышки и начал крутить им мельницу по воде.

— Эгегей, Дениска, смелее! Вот как надо купаться!

Вода была настолько внезапно холодной и страшной, что Дениска расплакался от испуга и, вырвавшись, убежал на берег. В купании для него не оказалось совершенно никакого удовольствия. Он обязательно научится плавать.. Но позже. Когда ему стукнет тридцать четыре.

Прятки

Дениска был по-настоящему счастлив, переехав из общежития в свой дом. Он был далеко не из лучших, но внутри и снаружи было дикое множество радующих его глаз вещей. Комната была большой и просторной, половину кухни занимала настоящая печь, в саду цвели яблони, а сарай был наполовину забит столь необходимыми для творчества фанерными обрезками, из которых он позже смастерил себе немало игрушек.

Но одной большой комнаты родителям оказалось мало.

— Нам нужна стена посередине, чтобы Дениске было удобно спать одному, — рассудила мама, — Там у него будет и свой письменный стол. Он ведь уже скоро пойдёт в школу.

И папка принялся строить стену. В расход были пущены старые доски, верой и правдой уже где-то служившие — на их концах было множество каких-то крепёжных пазов и отверстий.

— Смотри-ка, мам, как хорошо получается! — засмеялся папка, прибив несколько досок так, что их дырявые края оказались торчащими в будущем проходе, — Теперь Дениска сможет жульничать в прятки с ребятами! Будет считать и подсматривать в дырочку, кто куда побежал!

И с этими словами он принялся отпиливать эти торчащие концы. Дениске стало обидно: идея-то ведь была хорошая..

Гитара

Мама работала в две смены: в день, с восьми утра до восьми вечера, и так же в ночь. Летом Дениска уже не ходил в садик и был предоставлен сам себе. Идея смастерить гитару уже давно не давала ему покоя: была уже даже фанерная заготовка с гвоздиками, но не было самого главного — струн.

Однажды папка вернулся с работы существенно раньше обычного, с трудом протиснувшись в дверь. Ничего не сказав, он полез в тумбочку за своими рыболовными снастями. Неуклюже всё разбросал по полу, забрал спиннинг с удочкой и так же молча ушёл.

«Леска!» — осенило Дениску, — «Из лески можно сделать струны!»

Когда гитара была уже почти готова, папка вернулся. Насквозь мокрый и без удочки. И, не раздеваясь, завалился на диван.

«Мама, наверное, расстроится» — подумал Дениска, — «Нужно будет обязательно показать ей мою новую гитару».

Патрон

Родители иногда до синяков ругались между собой. Обычно Дениска бегал за дедушкой, чтобы тот пришёл и поругался на них. Это помогало. Но потом всё чаще получалось так, что мама с Дениской уходили ненадолго пожить к бабушке с дедушкой. Он любил эти периоды тишины и спокойствия. Иногда они с мамой возвращались в дом, чтобы что-то забрать, пока там не было папки. В одной из таких вылазок Дениска обнаружил на самом видном месте — трельяже — нечто очень и очень ценное: новенький, золотистый, сверкающий патрон от карабина. Он гордо стоял на расчищенной полированной столешнице и бросал своё благородное отражение в трёхстворчатое зеркало. Дениска первый раз в своей жизни видел настоящий патрон и, конечно же, с нескрываемым восторгом сразу предъявил его маме.

Но та почему-то совсем не обрадовалась и велела положить его на прежнее место. Отказаться от настоящего патрона? Нет, это было решительно невозможно.

В бабушкином дворе восторга у ребят было не меньше. Дениска гордился своей находкой.

— Это же настоящий!!!
— Смотрите, здесь гравировка! Что она значит?
— Это с войны? Немецкий?
— Дай посмотреть!

Один из рослых мальчишек, старше Дениски на несколько лет, взял патрон и начал внимательно его изучать. Забормотал какие-то слова про калибр, типы оружия и много всего интересного. Закончив рассказ, он не спешил отдавать Дениске его патрон.

— Отдай! Это мой!
— Тебе не отдам. Мама твоя дома? Ей отдам.

Дениска отчаянно начал звать маму и она почти сразу же появилась в окне бабушкиной квартиры.

— Смотрите! — высоко подняв над головой патрон, крикнул мальчишка, — Это настоящий боевой патрон! Зачем вы дали его своему сыну? Вы понимаете, что он может взорваться в любую минуту?

Во дворе наступила зловещая тишина. Одной этой фразы оказалось достаточно, чтобы мама, как ошпаренная, пулей выскочила из подъезда и выхватила из его рук злосчастный патрон. Больше Дениска его не видел. День был испорчен.

Окно

— Ешь суп, а то не вырастешь! — мама загрохотала посудой на бабушкиной кухне.
— Я не хочу суп! Я гулять хочу!
— Никуда не пойдёшь! Ты знаешь, откуда и зачем был тот патрон? Папка специально его там оставил, чтобы мы поняли, что он хочет нас убить.

Дениска от неожиданности даже встал из-за стола и зачем-то подошёл к окну.

— Но он же нас не убьёт, мам?
— Не знаю.. Смотри-ка, я сейчас, кажется, видела его! Он за тем деревом прячется, смотрит сюда к нам в окно. Отойди скорее отсюда и сядь за стол, чтобы он нас не видел! Пойду запру дверь..

Суп съелся, хотя и не без труда. Подойти к окну Дениска в тот день больше не решился.

Гуляш

С появлением дяди Васи в доме воцарился долгожданный покой. Дениска был несказанно рад новому члену семьи. Сошлись на породах собак. После диафильма «Алый», который Дениска ещё совсем маленьким смотрел на стенке того самого холодильника в той самой общажной комнатке, ни о чём другом, как о настоящей немецкой овчарке, и не мечталось. Дядя Вася подарил Дениске целую книжку о породах собак и добавил новое слово в его лексикон: «кинология». Вместе подлатали конуру для Тобика. Большего и не требовалось — детское сердце было покорено безоговорочно.

Дни сменялись неделями. Папка больше не появлялся и Дениска уже почти отвык от плохих ожиданий. Московские родственники, навестив их в очередной раз, привезли Дениске в подарок здоровенную книжку со сказками и две большие плитки шоколада. Жизнь, кажется, налаживалась — и домой к бабушке он бегал теперь уже только по собственной прихоти. Закрывая глаза перед сном под негромкий бубнёж телевизора в комнате у родителей, уже легко верилось в такое же доброе утро.

Он был уже в состоянии сладкой дрёмы, когда затихающий гул внезапно и резко стал нарастать, многократно усиливаясь и трансформируясь в грохот и звон разбитого стекла. Вздрогнув от оглушительного и протяжного маминого визга, Дениска машинально открыл глаза и уставился в ковровый узор прямо перед собой.

— Убью, сука! Всех!

Папкин голос мгновенно выволок его из кровати и перенёс в межкомнатный проход.

Пол был усыпан битым стеклом вперемешку с кусками рамы. Мама стояла на диване в ночной сорочке, прилипнув спиной к стене, с обезумевшим от ужаса лицом. Папка, покачиваясь, недоумённо разглядывал сломанный нож в своей руке. Дядя Вася, похоже, только начал просыпаться, переводя взгляд с папкиной руки на свою, которая уже была вспорота и быстро обрастала кровавым пятном на простыне.

Краткое оцепенение пробилось электрическим разрядом и Дениска непроизвольно заорал изо всех сил. Папка дёрнулся и начал поворачивать голову в его сторону, но тот уже нырнул в полумрак своей комнаты.

«Под стол? Под кровать? За кресло? Найдёт, везде найдёт» — мысли проносились в голове с такой скоростью, что не было никакой возможности ухватиться ни за одну, чтобы хоть как-то обдумать её. Луч прожектора железнодорожной мачты мягко пронизывал шторы и невозмутимо дремал на скомканном одеяле. «Моё окно глухое и я не смогу его открыть..» — Дениска зачем-то снова лёг на кровать и уставился в ковровый узор. За стеной послышался звон шагов в сторону кухни, которая находилась прямо за за ним.

— Всех убью нахуй!
— Только не трогай Дениску!
— Дениску тоже убью!

Ругательства перемешались с грохотом и лязгом кухонных ящиков. Дениска накрыл голову одеялом. Мамины крики прекратились, и по тихому звуку удара о землю Дениске стало понятно, что она выбралась из дома через разбитое окно. Ему следовало бы поступить так же — но папка мог в любую секунду вернуться туда.

Грохот за ковром стих — кажется, папка нашёл новый нож. Одновременно с этим в соседней комнате послышалась осторожная поступь. Дядя Вася смог встать. «Только бы он не ушёл вслед за мамой» — одна из редких мыслей мелькнула в чёрной пустоте и тут же исчезла. Перед глазами возник всё тот же ковровый узор.

Тишина.

Трубный вздох за ковром, короткий шум и тяжёлые шаги по направлению к соседней комнате. Тихий глухой стук и грохот падающего тела. Чьего?

Кто-то из них протащил упавшего через комнату и взвалил на диван.

— Ну что, ещё?
— Иди нах..

Снова тихий стук и через секунду оглушительный храп. От страха Дениска перестал узнавать голоса и продолжал молча разглядывать воображаемый узор.

Снова тишина.

Мягкий топот на улице. К дому подбежали люди. Их много. В соседней комнате кто-то был, но молчал. И, спустя какое-то время, проковылял к выходу.

Кто-то забежал в дом снова и быстрым шагом вошёл в Денискину комнату. Луч прожектора был настолько предательски-ярким, что, кажется, светил сквозь одеяло.

— Дениска, ты где? Иди скорее сюда! Всё хорошо.

В дом зашли ещё какие-то люди. Среди них слегка неуклюжего вида милиционер, с круглыми глазами и пистолетом в руке со взведённым курком. На диване тихо-мирно спал папка, выдавливая изо рта белую пену. По стене стекали мелкие капли крови. На простыне пятно. На полу топор. Кто-то прикрыл Дениске глаза рукой и вынес его из дома. Мама стояла в больших кирзовых сапогах и железнодорожной шинели. С ней всё хорошо. Эту ночь, после долгого перерыва, им снова пришлось провести у бабушки.

Сразу после небольшого дождя в небе вспыхнуло яркое солнышко. Наверняка где-то засветилась радуга, но отсюда её не было видно. Дениска, щурясь, сидел возле нового окна, открытого нараспашку, и наблюдал, как с улицы через их калитку проходит незнакомый молодой мужчина в костюме и с портфелем. «Таких важных гостей у нас никогда ещё не было» — невольно отметил про себя Дениска. Мама сидела рядом на диване и перебирала ягоды.

Мужчина о чём-то поговорил с ней, после чего они оба подошли к окну и присели рядом с Дениской.

— Расскажи мне, пожалуйста, что ты помнишь, когда здесь ночью разбили окно?

Дениска рассказал.

— А можешь точно описать, что именно ты увидел, когда вбежал в комнату?
— Ну, папка стоял вот здесь, а дядя Вася лежал на диване, и у него была изрезана вся рука, и там кровь и гуляш..
— Гуляш?
— Ну да, как мама делает. С макаронами.

Мама как-то криво улыбнулась, а мужчина что-то старательно записал себе в тетрадь. Солнце настырно припекало Денискин затылок.

За гуляш папке дали четыре года.

Письма

Это может показаться странным и глупым, но за всю свою последующую жизнь Дениска никогда и никому, кроме папки, не писал бумажных писем. Мама не запрещала. Дядя Вася немного нервничал из-за использованных конвертов с марками, но до скандалов не доходило.

Дениске нравилось хвастать своими успехами в школе, игрой на гармони и фотографией, новой двухкомнатной квартирой, которую получил дядя Вася. Жизнь уже давно вошла в своё русло, мечты оформлены, а все обиды, казалось бы, забыты.

«У меня всё хорошо» — писал папка Дениске, — «Я здесь работаю, читаю книжки и совсем не выпиваю. Ты только, пожалуйста, скажи маме, чтобы она отменила алименты. Мне эти деньги здесь очень нужны. Я куплю тебе подарок на них. Что ты хочешь?»

«Электронные часы!» — отвечал Дениска, боясь поверить в своё детское счастье, — «У нас в классе уже у всех есть часы..»

Мама наотрез отказалась отменить алименты.

Однажды папка прислал фото из колонии. Это был то ли Мурманск, то ли Воркута. Он и ещё кто-то, в телогрейках, присев на улице. Лысые.. Папку было трудно узнать.

Увидев это фото, мама со смехом отобрала его у Дениски и побежала показывать бабушке:

— Ой, смотри, лысый! Ой, не могу!

Впоследствии Дениска жалел, что фото не сохранилось. И сами письма, впрочем, тоже.

Караси

Встреча была совершенно неожиданной. Мама с Дениской направлялись в больницу. Вдруг на автобусной остановке от толпы отделился какой-то человек с солнечных очках и быстро подошёл к ним.

— Ой, ну надо же, какие люди — произнесла мама, пока Дениска разглядывал незнакомца.
— Привет! Вот, вернулся. Живу у сестры. Хочу Дениску на рыбалку зазвать, карасей ловить! Дениска, умеешь рыбу ловить? — незнакомец снял очки.
— Умею! — гордо сказал Дениска, наконец, узнав папку.
— Ну, значит, сходим!

Разговор получился коротким. Прошло некоторое время и к ним домой пришла какая-то незнакомая Дениске женщина.

— Дениска, это же твоя тётя! Тётя Тоня. Не помнишь её?
— Привет, Дениска. Папка твой прислал меня, чтобы я забрала тебя на рыбалку. Я тебя с твоей сестричкой познакомлю, Машкой! Будем все вместе ловить! Поедешь?
— Конечно поеду!

Караси клевали просто непрерывно. Это был настоящий праздник. Ловила даже новоявленная сестричка, которой тогда не было и четырёх. После рыбалки все дружно отправились ужинать и уже под самый вечер счастливый и уставший Дениска приехал домой на автобусе с целым пакетом улова в руках.

Досадно, но караси оказались столь мелкими, что мама отказалась что-либо делать с ними. Пришлось выбросить.

Плёнка

Караси оказались лишь затравкой к последующим поездкам. Папка с детства был заядлым рыбаком и при любой возможности выбирался в свои родные края. Конечно же, без Денискиного участия здесь обойтись не могло.

Однажды, собираясь в одну из таких поездок, Дениска решил зарядить свой фотоаппарат новой плёнкой. Нужно было тёмное помещение, но у папки в общежитии его не было. И времени не было тоже.

— Вот кровать, вот одеяло, — махнул рукой папка, — заряжай. Только быстрее. Нам уже выходить надо, опоздаем.

Дениска взял в руки кассету и коробок с новенькой плёнкой. Лёг и накрылся одеялом. Наощупь открыв упаковку, Дениска вдруг осознал, что он в комнате наедине с папкой, не видит его и не знает, что тот делает в этот момент. Перед глазами возникла рука с ножом. Дениску буквально затрясло от страха и он быстрым движением откинул одеяло в сторону.

— Что, уже всё? — в папкиных глазах Дениска не прочёл ничего, кроме смешливого любопытства.
— Там заряжу.. Здесь неудобно.
— Ну, тогда пошли.

Это чувство стыда за свою робость надолго запомнилось Дениске. Ни разу после своего возвращения папка не давал ему повода так к себе относиться. Несколько раз у костра ночью Дениска все ещё вздрагивал и просыпался. И успокаивался, и снова стыдил себя, видя силуэт сосредоточенного на поплавках лица.

Однажды на одной из рыбалок Дениску вконец заели комары.

— Я уже больше не могу. Поехали домой.
— Мы только развернулись, ты с ума сошёл? Что за детский сад? Это всего лишь комары!
— Я домой хочу!
— Ну раз так хочешь — иди сам в деревню! Всё время прямо по этой дороге. Не заблудишься.

Когда Дениска подошёл к одной из деревень, через которую нужно было пройти дальше, уже совсем стемнело. И тут ему навстречу с диким лаем выбежали собаки. Дениска на секунду растерялся, но, к счастью, рядом оказалась изгородь. Подскочив к ней и вырвав оттуда палку, приготовился защищаться. Завидев грозное оружие в его руках, собачий пыл мгновенно испарился. Дениска захихикал про себя. Теперь больше не было страшно. Совсем.

Журналы

На заводе, где работал папка, распространили путёвки в Москву. Концерт «Звуковой дорожки» в Лужниках. Конечно же, Дениска не мог отказаться от такого щедрого предложения.

Концерт был фантастически хорош. Они сидели очень далеко от сцены, почти на противоположном краю — но всё было видно и понятно. Звук был настолько густым и упругим, что кроме него ничего не было слышно — и при этом не резал ушей. Дениске было уже тринадцать, он начинал увлекаться музыкой и, разумеется, оказался очень впечатлён этим мероприятием.

После концерта папка объявил своей группе о том, что он с сыном остаётся у родственников, чем дополнительно осчастливил Дениску. Дядя с тётей и братом хорошо приняли их. Дениска выпросил себе у брата его подшивку журнала «Ровесник», обещая себе уговорить потом маму купить подписку на него.

Уехали на следующий день ближе к вечеру. Приехав поздно ночью в родной городок, папка забрал весь багаж с собой, чтобы Дениска смог дойти домой налегке.

Журналы.. Почему Дениска сразу не забрал журналы с собой. Он выпросил их, конечно же, из-за двухстраничных постеров со всякими крутыми актёрами из культовых фильмов. Дениска прибежал к папке в общежитие сразу же после школы. Вошёл в комнату и разочарованно уставился на те самые постеры, уже аккуратно прибитые к стенам.

— Вот твои журналы, забирай. Я тут немного себе оторвал, совсем чуть-чуть.

Дениске было очень досадно. Но надо было предупредить папку — он ведь не знал.

Часы

Папка всё-таки купил Дениске его первые электронные часы. Montana. Они тогда только-только появились в городских комиссионках, их привозили вьетнамцы. Узнав о долгожданной покупке, Дениска летел к папке домой, как на крыльях. Ворвавшись в комнату, он сразу увидел их у папки в руках. Его лицо было хмурым.

— На них невозможно выставить время! — и со злобой швырнул их на заправленную кровать своего соседа.

Дениска опешил и схватил часы.

— Я всё настрою!
— Да куда тебе! Выставляю, а оно сбрасывается на прежнее. Я уже полдня с ними бьюсь. Бери их, пойдём ко мне на работу. Там есть один человек, он умеет.

Пришли на завод. Дениска всю дорогу не выпускал часы из рук и с большой неохотой протянул их местному специалисту.

— Да тут всё просто! Это вы будильник настраивали! А вот так сами часы..
— Там есть будильник?!

Специалист молча рассмеялся.

Утром Дениска опоздал на урок и, проходя к своей парте, сразу заметил притянутые к своей руке взгляды одноклассников. На первой перемене ребята обступили его, восхищаясь будильником и секундомером с точностью до сотых долей.

Такой гордости Дениска не испытывал со времён того самого патрона.

Мотоцикл

У папкиного дяди в деревне был свой мотоцикл. И папка всегда его брал, чтобы доехать до озера. Строго говоря, в молодости он вообще иногда брал мотоциклы без спроса — за что его чуть и не посадили. Мотоциклы были папкиной страстью. Однажды он показал Дениске узкий подвесной мост в соседнем городке и рассказал, как подростком удирал по нему от гаишников, мотоциклы которых были с колясками. Папка действительно здорово ездил. Дениске было уже четырнадцать и ему тоже очень хотелось научиться.

В один из комариных вечеров эта мечта осуществилась. Собрав снасти, папка посадил Дениску перед собой и завёл мотоцикл.

— Вот это тормоз, вот это сцепление, — прокричал он Дениске в ухо, — под левой ногой у тебя переключаются скорости, вверх и вниз. Я по дороге расскажу. Выжимай сцепление и дергай ногой вверх! Отпускай! Не так резко! Подожди, я фару включу..

Дрожащий луч света с рёвом выхватывал из темноты кусты на поворотах, отбрасывая пляшущие тени на лесную стену. Глаза слезились от ветра. Дениска был самым счастливым человеком на всей земле.

Подарок

На шестнадцатилетие папка подарил Дениске нож. Папка сам их делал — и делал очень классно, после чего обменивал их или продавал. Каких-то плохих ассоциаций у Дениски уже не возникало. Нож был великолепный — сразу было видно, что папка постарался. На деревянной отполированной рукояти была гравировка: «Дениске на память».

Позже, в какой-то момент мама с отчимом начали использовать его в быту и он весь сточился.. И памяти не осталось.

Начальник

После школы Дениска пошёл работать и поездки на рыбалку прекратились. Папка сошёлся с какой-то женщиной и общение, в целом, тоже иссякло. В общем-то, Дениске уже было и не до этого. Да и рыбалку он так и не полюбил. Жизнь шла своим чередом.

Зайдя к своей бабушке в один из предновогодних дней, Дениска неожиданно застал там папку, который уже уходил, запихивая в карман полупустую бутылку коньяка. Бабушка, самый простодушный человек в этом мире, весело улыбалась.

— А мы тут с зятьём старый год проводили..
— Привет, Дениска! Я тут твоей бабушке рассказал, у меня теперь новая работа! Коммерция! Лес заготавливаем.. Деньги зашибаем! Приходи ко мне, я тебя устрою!
— Да у меня хорошо всё..
— Ну ты подумай ещё! Ладно, с наступающим вас!

Спустя полгода-год Денискина работа дала трещину и он, поразмыслив, пришёл к папке. Его новая жена довольно приветливо встретила Дениску, проводила их на кухню и даже прикрыла дверь, чтобы двум взрослым людям никто не мешал. Узнав о теме визита, папка как-то сразу поник:

— Ну да, мы там работаем, но сейчас не очень, и начальник никого не берёт.. Будешь водочки?

Дениска ушёл разочарованным и больше не приходил.

Рак

О том, что папка умирает, Дениска узнал от мамы. Это было совершенно неожиданно. К тому времени он разошёлся с той женщиной и жил один, в доме рядом с домом сестры. Дениска никогда не был там.

— Нужно съездить к нему, пока он ещё жив. Он сидит на наркотиках, без них он орёт от боли. Ходит кровью. Ему осталось совсем чуть-чуть. Это же твой папка, Денис. Поехали.

Его трудно было узнать. Он практически не разговаривал. Дениска ошеломлённо наблюдал, как вокруг суетятся тётя Тоня и уже выросшая сестра Машка. Каждая минута, проведённая в доме, стремительно вгоняла Дениску всё глубже в депрессию.

О чём-то поговорили.

— Мне нужно в туалет! — Машка засуетилась, папка посмотрел на Дениску и маму. — Идите.
— Пока, пап.. Я ещё приду.. — он молча кивнул пустыми глазами.

Он умер на следующее утро, на сорок первом году жизни.

Когда Дениска вошёл в комнату, его перекладывали с табуреток на диван. Безжизненное тело. Его рука соскользнула с груди и безвольно упала как верёвка. Дениска вывалился во двор и расплакался. Впервые после той ночи с гуляшом папка довёл до слёз.

Тело быстро чернело и разбухало, поэтому на семейном совете было решено хоронить папку уже на следующий день. Дениска не решался к нему подходить и отсиживался в соседних комнатах. Тётя Тоня принесла часы «Командирские».

— Вот и всё, что осталось у тебя от папки. Был ещё мотоцикл, но ему пришлось продать его неделю назад.

Под утро приехал автобус с родными из деревни. Вышла папкина вторая сестра, тётя Лена. Обнялись. Она взяла маму под руку и, отводя в сторону, пробормотала:

— Ты знаешь, вот сейчас ехали, и я за всю дорогу не смогла вспомнить, что он в жизни путного сделал..
— Ой, Лен, и не говори..

В деревню ехали молча. Гроб время от времени скользил по проходу на поворотах, глухо шаркаясь о ножки сидений. Выйдя на улицу, увидев знакомое озеро и папкиного дядю, у которого они вместе провели столько времени, приезжая на рыбалку, Дениска снова не смог сдержаться, отворачиваясь и стыдясь самого себя.

Хотя, казалось бы..